Toila
7 мая 1932 г.
Я грущу не о том, что себя отдала ты другому,
что до встречи со мной ты была не одна, а вдвоем,
что лишь гостьей прошла по убогому нашему дому, —
Не о том… не о том…
Не о том, что уехала в город, что сам я уеду
далеко и надолго в края за Балканским хребтом,
что и впредь без тебя одержу над сердцами победу, —
Не о том… не о том…
А о том я грущу, что два месяца были неделей,
что их нет, что они позади в чем-то мертвом, пустом,
что уже никогда мы с тобой не пойдем на форелей, —
Вот о чем!..
Тойла
23 августа 193О
Встала из-за стола,
Сказала: «Довольно пить»,
Руку всем подала, —
Преступную, может быть…
Женщина средних лет
Увела ее к себе,
На свою половину, где след
Мужчины терялся в избе…
Долго сидели мы,
Курили почти без слов,
За окнами — топи тьмы,
Покачивание стволов.
Когда же легли все спать,
Вышел я на крыльцо:
Хотелось еще, опять
Продумать ее лицо…
На часах фосфорился час.
Туман возникал с озер.
Внезапно у самых глаз
Бестрепетный вспыхнул взор.
И руки ее к моим,
И в жестоком нажиме грудь,
Чуть веющая нагим,
Податливая чуть-чуть…
Я помню, она меня —
В глаза — в уста — в чело,
Отталкивая, маня,
Спокойная, как стекло…
А озеро спать легло.
Я пил не вино, — уста,
Способные усыпить.
Бесстрастно, сквозь сон, устав,
Шепнула: «Довольно пить…»
Тойла
Лето 1930
Вся сдержанная, молодая, —
Нежно выдержанное вино! —
Она способностями обладает
Грешить, пожалуй что, и не грешно.
Во всяком случае, почти безгрешна
Мозг обвораживающая сеть,
Зло выбираемое столь поспешно,
Что жертве некогда и повисеть.
Но в ограниченности безграничья
Кипящей чувственности столько льда,
Несовместимого ни с чем приличья,
Что эта молодость не молода.
Да, в безошибочности есть ошибка,
И в образцовости сокрыт изъян.
В пруде выращиваемая рыбка
Живет, не ведая про океан.
Тойла 1930
Бей, сердце, бей лучистую тревогу! —
Увидеть бы
Ту, для кого затрачу на дорогу
Весь день ходьбы…
Я в солнечное всматриваюсь море
И — некий знак —
Белеет в сентябреющем просторе
Ее маяк.
А там, где он, там — светел и бревенчат —
Быть должен дом
Прелестной, самой женственной из женшин,
Кем я влеком.
Спушусь с горы и к вечеру на пляже
Уж буду с ней,
Чтоб целовать уста, каких нет слаже
И горячей!
Тойла
20 сентября l93О
Ты вышла в сад, и ты идешь по саду,
И будешь ты до вечера в саду.
Я чувствую жестокую досаду,
Что я с тобой по саду не иду.
О, этот сад! Он за морскою далью…
Он за морскою далью, этот сад!
Твои глаза, налитые печалью,
Ни в чьи глаза — я знаю — не глядят.
Я вижу твой, как мой ты видишь берег,
Но — заколдованы на берегах —
Ты не придешь кормить моих форелек,
А я — понежиться в твоих цветах.
Что море нам! Нас разделяют люди,
И не враги, а — что страшней — друзья…
Но будет день — с тобой вдвоем мы будем,
Затем что нам не быть вдвоем нельзя!
Тойла
193О
Маленькая женщина с крупными глазами,
Вы во всем случившемся виноваты сами.
Разве интересною можно быть такою
И в глаза заглядывать с вкрадчивой тоскою?
Обладать раздумчивой шелковой походкой?
Быть всегда приманчиво-обреченно-кроткой?
Так карта вить ласково, нежно и наивно
Самое обычное необычно — дивно?
Все о Вас я думаю, мысленно лаская,
Маленькая женщина, славная такая.
Да и как не думать мне, посудите сами,
Маленькая женщина с теплыми глазами?…
Тойла
12 сентября 1930
Как ты придешь ко мне, когда седою
Мать покачивает скорбно головой?
Как ты придешь, когда твоей сестрою
Не одобряется поступок твой?
Как ты придешь ко мне? Что скажешь брату
На взор его участливый: «Куда?»
Я обречен на новую утрату:
Не отыскать желанного следа.
Мы не соседи, чтобы мимолетно
Встречаться нам и часто и легко.
Хотела бы… О, верю я охотно,
Но, близкая, живешь ты далеко!
Поля, леса и речки с ручейками
Разъединяют наши две судьбы.
О, женщинам с влекущими глазами,
До этих глаз ведь целый день ходьбы!
Ну я пойду, допустим: что мне стоит
Проделать ежедневный солнца путь,
Чтоб выслушать из уст твоих простое,
Улыбчивое: «Хочешь отдохнуть?»